Срамословие — болезнь, которой заболевают, впрочем, добровольно. И как болезнью им занимаются психиатры (1), и о происхождении его строят свои гадания историки культуры, этнографы, антропологи. Даже филологи — и, кажется, больше всех — тоже «науку двигают’’ — заинтересовались этим явлением. В настоящее время на Западе существует целая литература на этот счет: многотомные описания всего одной только вещи — полового акта у различных народов и во все времена, естественного и противоестественного, в сопутствующей обстановке, в котором иногда находят условия происхождения срамословия, — затем различные словари, сборники «матерных» слов и выражений и проч.

Чтобы меня не обвинили наивные и невежественные люди в умышленном сгущении красок, в неверности передаваемых сведений, наконец, клевете на «порядочных» и «заслуживающих преклонения» за свою «полезную» и «серьезную» деятельность людей, приведу, не постесняюсь, и самые заглавия «трудов» сих почтенных мужей:

V. S. Karadzic. Erotische and skatologische Sprichworter und Redensarten der Serben [- Fr. S. Krauss,"Anthropophyteia«,B. IV, 1907}
Jak. Grimm, Deutsch. Worterbuch, Leipzig, 1854.
Das Kamasutram des Vartsyayana. Dis Indische Ars amatoria. Herausgeg. von R. Schmidt. Leipzig, 2-te Aufl.
Bernstein, Versus ludieri in Romanorum Caesares. Haloe Saxonim, 1810.
Перечень других лодобных монографий и словарей см. Bloch’a в его Beitrage zur Aetiologie der Psychopatia sexualis, t. II.
Берлинская Академия Наук, между прочим, издала все надписи и graffito публичных домов в Помпее, см. Corpus inscript. latin-Inscript. parietariae Pompejanae, Herculanenses, Stabianae. t. IV, Berolini, 1871, и т. д., и т. д.

Конечно, скажут, это ведь в «научных» целях делается, а не ради удовлетворения страстей безнравственных людей, скупающих порнографические стихотворения, описания, картины, фотографические карточки и проч. А я скажу: в том ли заключается ваша пресловутая наука, чтобы, надевши профессорский вицмундир и докторский значок на него и вооружившись для приличия латынью, заниматься изучением того, о чем стыдятся говорить между собой и проститутки, когда они свободны. Не значит ли это под видом высокой цели заниматься тайком самым гнусным и тонким развратом? Дьяволу, конечно, вовсе не нужно, чтобы писатель и великий ученый непременно по публичным домам шатался и растрачивал там свое здоровье, — хотя, как видели мы, и этим он не брезгует, — но ему гораздо интереснее, чтобы талантливый деятель благодаря своим помраченным способностям массу растлил. Сперва тонко обольщаются и растлеваются вожаки «культурного» человечества, ученые, поэты, писатели и пр., а через них и общество, читающая публика. А может быть, даже и взаимно.

Срамословие присуще всем векам, местам и народам. Порок этот есть наследие чисто языческое. Он всецело коренится в фаллических культах древнего Востока, начиная с глубин сатанинских и темных бездн разврата в честь Ваала, Астарты, Хамоса и проч. Причем этот порок и какое-то тайное, странное тяготение к нему стоят в прямой зависимости от того, насколько близко стоит человек к Богу. И если он отодвигается от Божества, то тотчас же начинает задом входить в область сатанину и приобретать эту скверную привычку — призывать вместо Бога имя лукавого и вместо божественных вещей поминать срамное. И удивительнее всего то, что человек, повторяя некоторые слова и действия в ХХ-м веке по Р. Х. и не догадывается, кому и чему он обязан в таком же столетии до Р. Х.

Для примера возьму времена ближе, классические, именно укажу на суеверные обычаи и средства у греков и римлян. Чтобы оградиться от враждебных демонов и дурного глаза, они с детства уже... навешивали на себя изображение божества Fascinus, культ которого состоял в непристойных словах, действиях и в изображении того, от познания чего девица превращается в женщину (отсюда ведет начало неприличие в показывании «кукиша»). Рекомендовалось также сплюнуть на сторону или три раза себе в пазуху (Theocr. VI, 39, XX, II; Tibull I, 2, 96), или выразиться крепко с упоминанием этого срамного божества (Plaut. Casin V, 2, 43; Asin II, 4, 84). Так было больше 2000 лет тому назад.

...Скверные чудовищные выражения суть на самом деле «священные» "молитвенные«’ формулы, обращенные к срамным демонам. Христианин! Употребляя их, кому ты служишь вместо Бога, кому, молишься, что ты делаешь! Ты не просто совершаешь легкомысленное дело, не простую грубую шутку допускаешь, слова твои — не просто колебания воздушных волн. Но ты произносишь — хотя, несчастный, и не веришь — страшные заклинания, ты накликаешь и привлекаешь гнуснейших бесов, ты в это время сатане приносишь противоестественную словесную жертву!.. Ты делаешься, не зная и не хотя того, колдуном, магом, чародеем...

Сквернословие выявляется не только на словах, но и в письме, у писателей, а у неграмотных выливаясь в так называемую «заборную литературу». И этот вид порока не только отличительная особенность нашего времени, он был всегда и везде.

В древнем мире «заборная литература» была распространена не меньше по качеству и по количеству, чем у нас. Порча стен красивых, окрашенных известкой или беломраморных домов прекрасной Эллады и Рима, стен, представлявших такой удобный материал для письма, приводила часто хозяев в отчаяние и заставляла их вывешивать следующие объявления: «Прошу здесь ничего не писать». Подобные же предупреждения красовались в общественных местах, потому что и они не были застрахованы от похабников (2).

Бесстыдными надписями прохожие иногда исчерчивали всю стену дома, так что из самих проходящих уже некоторые возмущались до глубины своей языческой души и сами в свою очередь прибавляли свою надпись, изливая в ней все свое негодование. Одну из таких помпеянских надписей ( в стихотворной форме даже), где автор удивляется, как еще вся исписанная каменная стена одной из базилик от стыда не разрушится,— я приведу здесь.

Admiror, paries, te non cecidisse- [ruinis?]
Qui tot scriptorum taedia sustineas.

To же самое двустишие читается на стенах большого театра и амфитеатра Помпеи(3). Если принять во внимание еще "кое-что, показываемое в последней "любителям"-туристам в закрытых шкафах, то никто из добрых христиан не удивится, что население развратных городов Геркуланума и Помпеи, предупрежденное сперва о необходимости покаяться страшным землетрясением (5 февраля 63 г. до Р. Х.), наконец, после того как не вняло этому, но, обстроившись едва ли не красивее, зажило еще хуже, окончательно было истреблено, подобно Содому и Гоморре, гневом Божиим (4) чрез извержение Везувия и навсегда погребено под его пеплом и лавою.

С принятием человечеством христианства или, вернее сказать, с того времени, когда христианство сделалось господствующей религией и когда люди стали принимать его уже не по убеждению, а по выгоде, порок срамословия перешел от язычников к этим двоеверным христианам.

В настоящее время сквернословие — повсеместный порок (а не только русских, как слишком пристрастно судит С. Венгеров). Даже в так называемой «изящной’’ литературе, и притом иностранной, авторы не могут замолчать его. «Послышались крепкие слова и брань с упоминанием родителей», — живописует в «Морском волке» всем известный американский писатель Джек Лондон.

Но особенно поразительны и омерзительны факты из личной жизни вождей человечества и культурной мысли. При виде того, как гении и таланты никнут, подобно цветам перед жаром раскаленной печки, от этой страсти, при виде того, как с души зараза у них переходит иногда и на тело, и оно начинает гнить, и как ничтожной, «бросовой» вещью делается весь их громадный талант, бессильный, жалкий, никуда не годный, как не восплакаться простым людям и не обратиться к Богу за помощью, Единому Сильному Защитнику!.. Если наука и искусство — которое полагает законы изяществу и устанавливает меру всякому несовершенству и дисгармонии, — а также аристократическое воспитание не застраховывают от безобразия и безумия сей гнусности..? Надо искать других путей к избавлению... В христианстве.

P. S. Нет, неверно, что легче заучить эти слова в силу их мерзкого содержания; такие слова позволяют спокойнее совершать мерзости. Я осуждаю не слова, эти отборные и драгоценные сосуды, а то вино заблуждения, которое подносят нам в них пьяные учителя.
Блж. Августин. «Исповедь»

Примечания.

1.Страсть к матерным словам в психиатрии носит название (терминологию) «словесного эксгибиционизма».
К литературе вопроса: Max Simon, Crimes et delits dans la folie, page 220; Lasegue, Etudes medicales, 1884. t. I; то же см. у Blocha. Kraffi-Ebinga и другие.

2. Так, со стен арки форума Попилиев Орелли списал такую надпись:
«Felix scriptor si hic non scripseris.» — Orelli. Inscript. latin. select. ampliss, collectio, t. Ill nO 6976, edit Turici, 1856.

3. Corp. inscript. lat. t. IV, nO 1904, ed. cit. — Классическая литература по фаллическому вопросу громадна, потому что вся жизнь языческая вертелась вокруг этого. Не приводя поэтому больше языческих авторов, я укажу на сообщения о привязанности к крайнему срамословию язычников, делаемые св. отцами и учителями Церкви. Достаточно здесь привести цитаты хотя бы из Киприана Карфагенского (Dehabitu virgin р. 179, Paris, 1726) и Лактанция ( Divin. Instit., lib. I, сер. 20; Milit.,t. VI, с 220)

4. Сходство тем более увеличивается, что как там было пять городов (Книга Бытия), так и здесь тоже пять: Помпея, Геркуланум, Стабия, Оплонтида и Теглана. Из них первые два — главные. (PLin., Epist VI, 16,20; Dio Cass., 66, 21, след.)

Из книги епископа Варнавы (Беляева) «Основы искусства святости».

материал сйта Татьянин день